— Но… — Тэсс со значительным видом подняла вверх указательный палец. — Он совсем не пресный, ведь доброта чаще всего — вещь скучная и пресная. В Адаме чувствуется бурление страстей, причем едва сдерживаемых. Так что, Лили, ты можешь спокойно обриться наголо и разрисовать физиономию пресловутым «Кораллом нимфы», и все же, будь уверена, Адам будет обожать тебя по-прежнему.

— Он меня любит, — глуповато хихикнула Лили.

— Да, любит. Он считает тебя красивейшей женщиной на свете. И если злая волшебница превратит тебя в уродину, он все равно будет думать, что ты — первая красавица на земле. Он ведь ценит в тебе не внешние качества, а внутренние. Вот почему я уверена, что ты — счастливейшая женщина на свете.

— Для голливудского писаки неплохой пассаж, — прокомментировала Уилла.

— О, я не закончила. Наша триада еще обрисована не полностью. — Весьма довольная собой, Тэсс откинулась назад. — Итак, Бен Маккиннон.

— Даже не начинай, — приказала Уилла.

— Ты к нему явно неравнодушна. Мы тут посидим минутку, подсохнем, — обратилась Тэсс к педикюрше, потом взяла свой стакан с минеральной водой. — Если у женщины не бьется пульс при приближении такого мужчины, как Бен Маккиннон, будь уверена: эта женщина — покойница с двухнедельным стажем.

— Ну и часто у тебя бился пульс?

Довольная реакцией, Тэсс лениво повела плечом.

— Я уже заангажирована. Вот если бы нет… В любом случае, уж я — не покойница с двухнедельным стажем.

— Этому горю нетрудно помочь.

— Нет-нет, не делай лишних движений, а то лак сотрется. — Тэсс усмиряюще похлопала Уиллу по плечу. — Вернемся к Бену. Секс из него так и прет, просто впереди него шагает. Хороший такой, грубый секс в славной мужской упаковке. Смотришь на него, когда он скачет на лошади, и знаешь: точно так же уверенно и властно он садится верхом на женщину. К тому же он умный, преданный, честный, а в своих джинсах в обтяжку выглядит просто потрясающе. Как специалист, должна признать, что обтянутая джинсами задница Маккиннона — самая лучшая в наших Скалистых горах. Прекрасное развлечение, способное скрасить будничную рутину, — закончила она и отпила воды.

— Не понимаю, почему ты любуешься его задницей, когда у тебя уже есть парень, — пробормотала Уилла.

— Потому что это красивая задница, а у меня хороший вкус. — Тэсс облизнула губы. — Разумеется, женщина должна быть очень сильной, очень смелой и очень умной, чтобы быть с ним на равных.

«Ну что ж, — подумала Тэсс, — хоть Уилла и надулась, вызов брошен, Бен. Больше я тебе ничем не могу помочь».

Только вернувшись домой и распаковав вещи, Уилла вдруг сообразила, что за последние двадцать четыре часа, проведенные на источниках, она ни разу не подумала о ранчо, о связанных с ним проблемах, о своей ответственности. И как только девушка это поняла, ее мгновенно охватило чувство вины за то, что она с такой легкостью забыла об обязанностях и погрузилась в атмосферу изнеженности и удовольствия.

Будто провалилась в другую реальность, подумала Уилла и, скривившись, поглядела на груду хорошеньких золотых баночек и коробочек, сваленных на кровати. Они являли собой свидетельство ее бесславного поражения в битве с Тэсс и Лили, которые буквально силой заставили ее купить все эти кремы, лосьоны, гели и шампуни.

Господи боже, эти бабские глупости стоят сотни долларов, а ей в жизни не запомнить, как ими пользоваться!

Она отдаст их Бесс, решила Уилла, вместе с той умопомрачительной пеной для ванны, купленной экономке в подарок.

А как же всё-таки здорово снова влезть в джинсы, подумала Уилла, натягивая их на себя. Адам сказал, что выходные прошли спокойно, это хорошо. Мужчины немного расслабились, хотя круглосуточное дежурство осталось в силе. Сезон отела заканчивался, календарь неуклонно показывал приближение весны. А так не скажешь, сказала себе Уилла, подходя к окну. Пришедший со стороны Канады холодный ветер был злым, как ревматическая старуха. Хорошо хоть снега нет. И все же Уилла хорошо знала, что март — месяц непредсказуемый, впрочем, как и апрель. На самом деле до весны еще очень далеко.

Уилла так тосковала по весне! Это ее саму удивляло, обычно ей нравилось любое время года. Зимой работы хватало, но выпадали и дни отдыха. Отдыхала земля, отдыхали люди.

Весна была временем возрождения и радости, но также и временем грязи и засухи, а то и затяжных проливных дождей, временем ноющих от усталости мышц, ожидающих посева полей, перегоняемого на летние пастбища скота.

Но все равно Уилла тосковала по весне, ей хотелось увидеть распускающиеся почки, зеленеющие заросли лавра, усыпанные лютиками горные склоны.

Поражаясь самой себе, она помотала головой и подошла к окну. С каких это пор она стала мечтать о цветочках?

Тэсс — другое дело, только и разговоры что о любви, сексе да мужиках. Естественная прелюдия к весне, цветам и сезону спаривания.

Хмыкнув, Уилла посмотрела на груду золотых коробочек, сваленных на покрывало. Все это не что иное, как дорогостоящая приманка для партнера по спариванию.

Услышав шаги за дверью, она сгребла коробочки в кучу и крикнула:

— Бесс? Можно тебя на минутку? У меня тут есть кое-что для тебя, если ты не против. Сама не знаю, зачем…

Она осеклась, ибо на пороге вместо Бесс стоял Бен.

— Какого черта ты здесь делаешь? И почему не стучишься?

— А мне Бесс разрешила войти. — Брови его взметнулись вверх, глаза восхищенно заблестели. — Уилл, черт побери, да ты посмотри на себя.

Она мысленно порадовалась, что хоть джинсы успела натянуть, однако сверху на ней была надета лишь тончайшая шелковая нижняя рубашка. Предательские соски мгновенно затвердели, и Уилла схватила фланелевую рубаху, которую только что отшвырнула на кровать.

— Я всего час как вернулась, — пожаловалась она, просовывая руки в рукава, — а ты уже тут как тут. У меня нет времени на болтовню и на рассказы об отдыхе. Я и без того целый уик-энд потеряла.

— Не похоже, что ты что-то потеряла.

Он был явно разочарован, когда она застегнула пуговицы фланелевой рубашки, но заинтригованно смотрел, как ловко ее пальцы справляются с задачей. Разумеется, Бен предпочел бы, чтобы о ни действовали в обратном направлении.

— Ты прекрасно выглядишь. — Он подошел ближе. — Отдохнувшая, посвежевшая. — Бен коснулся ее завитых волос. — Такая соблазнительная. Когда Нэйт рассказал мне, куда вы отправились, мне стали мерещиться всякие ужасы. Начал представлять, как ты вернешься домой: лицо размалевано, волосы коротко подстрижены, как у этих нью-йоркских моделей, работающих под мальчика. Как ты думаешь, зачем они так себя уродуют?

— Понятия не имею.

— Слушай, а как они сделали, что у тебя теперь все волосы в завитушках?

— Если ты хорошо платишь, с тобой сделают что угодно. — Слегка стесняясь своей завивки, она откинула волосы назад. — Бен, ты что, собираешься стоять здесь и обсуждать работу косметического салона?